3 удивительные правды об экономике Азербайджана, скрытые на виду

Понять истинное экономическое состояние любой страны, основываясь исключительно на официальных заявлениях и броских цифрах, — задача непростая. Правительства, естественно, представляют картину прогресса, стабильности и успеха. Азербайджан является убедительным примером — страной, чье руководство постоянно подчеркивает позитивные тенденции, от исторического снижения безработицы до растущей роли надежного энергетического партнера для Европы. Этот официальный нарратив рисует картину модернизирующейся, диверсифицирующейся экономики, находящейся на устойчивой восходящей траектории.

Однако более внимательное изучение общедоступных данных выявляет более сложную и часто противоречивую историю. Под поверхностью обнадеживающей статистики скрывается ряд парадоксов, которые бросают вызов преобладающему нарративу. Это не какие-то малоизвестные детали, а существенные расхождения, скрытые на виду, обнаруженные путем перекрестной проверки отчетов самого правительства и анализа международных контрольных показателей.

Эта статья посвящена трем таким парадоксам, начиная с широко цитируемой цифры безработицы, которая маскирует реальность для сотен тысяч людей, переходя к стратегии инноваций, которая сдерживает новые технологии, и, наконец, к геополитическому балансированию, которое ставит под угрозу важнейшие западные партнерства Азербайджана.

1. Уровень безработицы в 5%, который на самом деле ближе к 20%

Правительство Азербайджана с гордостью сообщает о крупном экономическом успехе: снижении уровня безработицы до всего лишь 5%. Эта цифра часто приводится как доказательство процветающего рынка труда и широких экономических возможностей для граждан. Тем не менее, основой этой впечатляющей цифры является статистическая методология, которая классифицирует огромное количество неактивных лиц как полностью занятых.

Более детальное изучение данных самого правительства выявляет явное противоречие. По данным Государственного комитета статистики (ГКС), 1 661 000 человек учитываются как занятые «субъекты предпринимательства». Однако данные другого государственного органа, Государственной налоговой службы, показывают, что из 1,6 миллиона зарегистрированных субъектов предпринимательства только 831 000 классифицируются как «активные» налогоплательщики, регулярно представляющие финансовую отчетность. Вывод очевиден: правительство засчитывает более 800 000 владельцев «пассивных», или нефункционирующих, предприятий как полностью занятых.

Если бы эти 800 000 человек, владеющих бездействующими предприятиями, были правильно классифицированы, реальный уровень безработицы в Азербайджане составил бы не менее 20% — что в четыре раза выше официального показателя. Это статистическое расхождение — больше, чем просто игра с числами; оно фактически маскирует истинный масштаб безработицы. Официально классифицируя сотни тысяч неработающих людей как предпринимателей, правительство создает серьезный разрыв между своим представлением об экономическом процветании и реальной жизнью значительной части своего населения.

2. Страна, которая вкладывает огромные деньги в инновации, но не добивается их

Показатели Азербайджана в Глобальном индексе инноваций (ГИИ) за 2025 год (согласно отчету ВОИС, анализирующему самые последние доступные данные) представляют поразительный парадокс. Страна занимает низкое 94-е место из 139 стран в общем зачете и находится на последнем месте среди стран Южного Кавказа, несмотря на значительные государственные инвестиции в создание инновационной экономики. Причиной этой неудачи является глубокий разрыв между инвестициями и результатами.

ГИИ показывает, что Азербайджан занимает впечатляюще высокое 41-е место в мире по «Инновационным входам». Это означает, что страна имеет прочные институциональные основы и осуществляет значительные стратегические инвестиции в инфраструктуру, необходимую для инноваций. Однако этот потенциал растрачивается впустую, когда дело доходит до результатов. Страна занимает чрезвычайно низкое 110-е место по «Инновационным выходам», что указывает на серьезную неспособность преобразовать свой финансовый и институциональный капитал в ощутимые результаты. Самые слабые результаты страны зафиксированы в субиндексах «Сложность бизнеса» и «Знания и технологические результаты», где она занимает 110-е и 111-е места соответственно.

Ничто не иллюстрирует эту неспособность к результатам более ясно, чем прямое региональное сравнение. В прошлом году экспорт услуг ИКТ из Азербайджана составил всего $111,2 млн. За тот же период у соседней Армении этот показатель составил $1,18 млрд. Этот провал политики еще более усугубляется собственными таможенными тарифами страны. Шаг, который активно препятствует модернизации: правительство взимает низкий 5% тариф на устаревшие HDD-диски, но применяет гораздо более высокий 15% тариф на современные, более быстрые SSD-диски.

Экономический эксперт Осман Гюндюз подчеркивает саморазрушительный характер этой политики: «Иными словами, государственная политика делает старые технологии дешевле, а новые — дороже. Это, в свою очередь, замедляет развитие инновационной среды».

Такая политика выявляет фундаментальный разрыв между заявленными амбициями Азербайджана стать технологически развитой страной и его практической реализацией. Наказывая за внедрение новых технологий, правительство активно препятствует собственным усилиям по диверсификации и преодолению глубоко укоренившейся зависимости от нефти и газа.

3. Энергетический партнер ЕС, который является «черным ходом» для нефти Путина

После вторжения России в Украину Азербайджан стратегически позиционировал себя как ключевой энергетический партнер Европейского Союза, помогая блоку диверсифицировать свои энергопоставки и снизить зависимость от Москвы. Однако это официальное партнерство прямо противоречит действиям Азербайджана на мировом нефтяном рынке.

НПЗ STAR в Турции, принадлежащий азербайджанской государственной нефтяной компании SOCAR, стал чрезмерно зависим от российской нефти. В первом квартале 2024 года более 90% сырья НПЗ было получено из России, общая стоимость которого составила $1,2 млрд. Эта торговля напрямую подрывает режим санкций ЕС, направленный на подрыв военной экономики России, и эта деятельность стала настолько заметной, что несколько азербайджанских государственных танкеров были подвергнуты санкциям за их роль в этой теневой торговле.

Великобритания ввела санкции против танкера класса «Афрамакс» «Зангезур», который только за последний год 11 раз перевозил нефть из российского порта Приморск в турецкий порт Немрут. Тем временем Европейский Союз наложил санкции на два других государственных танкера, «Шуша» и «Карабах», за их роль в той же операции.

Джон Норонья-Гант, эксперт надзорной организации Global Witness, подчеркивает серьезность ситуации: «Азербайджан должен был заменить Россию для Европы, но вместо этого он стал открытым черным ходом для нефти Путина. Эта торговля подрывает санкции ЕС в отношении российской нефти и приносит властям Азербайджана миллиарды долларов».

Способствуя потоку российской нефти на мировые рынки, Азербайджан ввязывается в геополитическую игру с высокими ставками. Эти действия ставят под угрозу его доверие и могут серьезно испортить отношения с теми самыми западными партнерами, которые стали рассматривать его как надежную альтернативу России, потенциально ставя под угрозу его долгосрочные стратегические цели.

Заключение: Страна на перепутье

Экономическая история Азербайджана наполнена глубокими и показательными противоречиями. Более внимательное изучение данных обнаруживает пропасть между официальным уровнем безработицы и фактическим числом людей без работы, значительный разрыв между массивными инвестициями в инновации и скудными результатами, а также явный конфликт между его геополитическим позиционированием как европейского союзника и его прибыльными энергетическими сделками с Россией.

Это не незначительные несоответствия, а фундаментальные парадоксы, определяющие текущую экономическую и политическую реальность страны. Они подчеркивают повторяющуюся тему: разрыв между официальными амбициями и практической реализацией. Сможет ли Азербайджан, преодолевая эти глубокие противоречия, привести свои официальные амбиции в соответствие со своими экономическими и политическими реалиями, прежде чем этот разрыв станет слишком широким, чтобы его можно было преодолеть?