Эхо сопротивления: от виселицы Юлиуса Фучика до тюрем Азербайджана

Имя Юлиуса Фучика ассоциируется с двумя разными людьми, но оба они связаны с темами заключения и неповиновения угнетающим режимам. В то время как композитор Юлиус Фучик (1872–1916) был австро-венгерским капельмейстером, известным по более чем 400 маршам, полькам и вальсам, включая знаменитый «Вход гладиаторов», именно история журналиста Юлиуса Фучика (1903–1943) находит отклик в борьбе политических заключенных на протяжении всей истории и в наши дни.

Фучик, антифашистский, коммунистический журналист, был арестован гестапо в Праге в апреле 1942 года за свою деятельность в Коммунистической партии Чехословакии. Во время заключения в районе Панкрац он скрупулезно записывал свои переживания на клочках папиросной бумаги. Эти заметки, подробно описывающие антинацистское сопротивление, допросы, а также наблюдения за сокамерниками и надзирателями, были смело вынесены из тюрьмы сочувствующим охранником Адольфом Колинским. Работа Фучика, изначально озаглавленная Reportáž, psaná na oprátce (буквально «Репортаж, написанный на виселице»), позже была опубликована под названием «Репортаж, написанный в петле».

Книга послужила одновременно свидетельством и самоанализом, выражая твердую веру Фучика в коммунизм как будущее человечества и его явное осуждение нацизма. После войны его жена Густа Фучикова организовала ее публикацию в 1945 году. Хотя ранние издания подверглись критике и слухам о сотрудничестве из-за сокращенных отрывков, полное критическое издание 1995 года развеяло эти утверждения, подтвердив его непоколебимую приверженность делу. «Репортаж, написанный в петле» стал одним из наиболее переводимых произведений чешской литературы, появившись примерно на 90 языках, широко преподавался в чехословацких школах до 1989 года и продолжает вдохновлять революционных активистов по всему миру. По иронии судьбы, Колинский, охранник, который рисковал своей жизнью, чтобы сохранить работу Фучика, позже столкнулся с общественным неодобрением при коммунистическом режиме.

Прочное наследие «Репортажа, написанного в петле» Фучика находит яркую, современную параллель в бедственном положении политических заключенных в Азербайджане. Сегодня в Азербайджане 375 человек классифицируются как политические заключенные. Эти люди включают журналистов, правозащитников, членов оппозиционных партий, активистов национальных меньшинств, антивоенных активистов и значительное число верующих. Их дела, как и дело Фучика, подчеркивают схему арестов и задержаний, которые часто воспринимаются как политически мотивированные.

Журналисты и блогеры часто сталкиваются с обвинениями в «государственной измене», «вымогательстве», «крупномасштабном незаконном обороте наркотиков», «хулиганстве» и «контрабанде». Например, Полад Асланов, основатель www.xeberman.com и www.press-az.com, был приговорен к 16 годам за «государственную измену» в 2020 году — обвинение, которое он отрицал, связывая его с разоблачением коррупции. Точно так же Ульви Гасанли, директор «Abzas Media», был арестован за «контрабанду» после того, как его издание написало о коррупции, с утверждениями, что 40 000 евро были подброшены полицией. Многие журналисты, такие как сотрудники «Meydan TV», включая Севнидж Вагифгызы (главный редактор) и Рамина Джабраилзаде, были арестованы за «контрабанду» иностранной валюты, при этом издание отвергало обвинения как незаконные. Сама Севиндж Вагифгызы вернулась в Азербайджан, зная, что ее арестуют, заявив: «Я предпочла бы умереть в Азербайджане, чем от сердечного приступа в Париже». Позже она была удостоена награды Госдепартамента США «Чемпионы борьбы с коррупцией».

Правозащитники и члены оппозиции сталкиваются с аналогичными сфабрикованными обвинениями, часто связанными с экономическими преступлениями или хранением наркотиков. Анар Мамедли, глава Центра мониторинга выборов и исследований демократии (EMDS), был арестован за «контрабанду» после того, как его организация сообщила о нарушениях на выборах. Его сестра утверждала, что полиция подбросила деньги в его квартиру. Руфат Сафаров, директор «Линии обороны», был арестован по обвинению в «мошенничестве» и «хулиганстве» незадолго до того, как должен был получить правозащитную премию в США, а его адвокат утверждал, что обвинения были безосновательными.

Самая многочисленная группа, верующие, составляющая 241 из 375 заключенных в списке, в подавляющем большинстве обвиняется в «крупномасштабном незаконном обороте наркотиков». Это часто включает утверждения о том, что полиция подбрасывает наркотики и вынуждает к признаниям посредством пыток. Талех Багирзаде, председатель «Движения Мусульманского Единства» (ДМЕ), был арестован в 2015 году и приговорен к 20 годам по многочисленным обвинениям, включая терроризм и умышленное убийство. Члены ДМЕ, такие как Самир Бабаев, сообщали, что их избивали и угрожали подбросить им пистолет или изнасиловать, если они не признаются в хранении наркотиков. Агаалы Яхяев, еще один активист ДМЕ, подвергся жестоким пыткам, включая избиения дубинками и угрозы сексуального насилия с помощью бейсбольной биты, чтобы вынудить его признаться в преступлениях, связанных с наркотиками.

Многие заключенные описывают переживания, напоминающие бедственное положение Фучика

Пытки и жестокое обращение: В рассказах часто упоминаются физическое насилие, удары электрическим током, психологическое давление и угрозы в адрес членов семьи с целью получить признания. Ульвия Али, независимая журналистка, была жестоко избита и ей угрожали изнасилованием, чтобы получить пароли от ее телефона.

Сфабрикованные доказательства: Многие заключенные утверждают, что деньги или наркотики были подброшены полицией во время обысков или арестов.

Отказ в законных правах: Многим изначально отказывали в доступе к адвокатам или их семьям, или судебные разбирательства проходили без выбранного ими законного представительства.

Политическая мотивация: Адвокаты и правозащитники постоянно заявляют, что обвинения являются политически мотивированной реакцией на критику правительства, антивоенные позиции или участие в независимых СМИ и оппозиционной деятельности. Действия режима против мирных верующих описываются как «принудительная радикализация».

В заключение, хотя и разделенная временем и географией, повествование о сопротивлении Юлиуса Фучика из тюрьмы против гестапо находит тревожное эхо в переживаниях многочисленных политических заключенных в современном Азербайджане. Подобно тому, как «Репортаж, написанный в петле» Фучика стал свидетельством стойкости человеческого духа перед лицом тоталитаризма, подробные рассказы азербайджанских заключенных служат мощным напоминанием о продолжающейся борьбе за основaные права и свободы человека, подчеркивая всеобщее значение документирования и противодействия несправедливости.